Лыжный поход. Реконьская пустынь

Лучше один громадный план, чем громадье малых планов. Так я и решил, и поэтому на все три выходных запланировал себе лыжный поход. От плана до реализации далеко. Идея - от Ромы Железова. Он с четверкой товарищей уезжает из Москвы в четверг, но мне нужно быть в Долгопрудном в пятницу. Значит ищем вариант, как за ночь добраться до Неболчи, затерянного в болотах Новгородчины небольшого поселка лесорубов. Вариант - приехать в Питер до 6 утра, сесть на электричку, потом еще на одну. И отстаем от Ромы на 3 часа. Все так красиво родилось в голове, но в жд кассах выяснилось, что дешевле 4000 руб. билетов нет. Однако изучив тоографию Ленинградской области, сайт "Все электрички России" и расписание по станциям поездов дальнего следования я купил плацкартный (!) билет до Волховстроя. Оттуда электричками Волховстрой - Мга - Будогощь - Неболчи. А в течении четверга и пятницы группа, догоняющая Рому увеличилась от 1 до 7 человек. Но не все так просто. Жуткие пятничные автомобильные пробки в Москве, и я опаздываю на поезд. Решив все же, что план есть план, а еще и людей нельзя подводить, приезжаю на вокзал, где успешно вписываюсь прямо через проводника в поезд до Питера. Все в те же места, по 4000 руб. Но гораздо дешевле так как деньги – проводнику.

Из Санкт-Петербурга на электричку в Будогощь отправлением в 6 утра должны были сесть три девушки. Москвички Оля и Маринка, посещавшие в то время Северную Столицу и местная аборигенка Женя. С москвичками я связаться не смог, а Женю встретил. Как настоящий и уверенный в себе абориген, она появилась за 2 минуты до отправления и с билетом стоимостью 14 рублей (до первой зоны), не в пример моему за 180 рублей (до последней зоны). Когда пришли контролеры, Женя куда-то сбежала и вернулась через полчаса, рассказав о том, что чуть не провалилась между вагоном и платформой, а также о том, что никаких лыжниц в электричке нет. Лыжницы вроде как везли запас крупнолистового чая, поэтому я срочно сообщил депешей во Мгу, что нужно увеличивать стратегический запас этого сырья. Во Мге появились Ден, Олег и Арсений. Они сообщили о каких-то лыжницах где-то в поезде, и Арсений, уточнив пароль “Будогощь” и отзыв “Реконь”, отправился на поиски, откуда вернулся с Олей и Маринкой. Так все наконец встретились и познакомились, хотя Маринка так до конца все и переспрашивала, что за три брутальных мужика пробегали мимо нее во Мге. Через 10 минут группа дружно спала на лавочках, благо почти все пассажиры уже вышли. А в полдесятого мы были в Будогощи. Представьте себе картину: вокзал величиной с небольшой барак, пустынная заснеженная станция с рельсами уходящими в обе стороны в бесконечность, один вагон (без паравоза) и толпа народа медленно всасывающаяся в этот заброшенный и забытый всеми железнодорожными богами вагон. Вагон постепенно превращаются по плотности пассажиров в вагон московского метрополитена в час пик. Мы почти все размещаемся в небольшом предтамбуре напротив туалета, где кроме нас еще едет мужик с овчаркой. Причем постоянно находится желающий посетить туалет. Кто-то отправился в кассу узнать почему вагон всего один. “Сколько билетов покупаете, столько вагонов и подаем. Сегодня купили четыре билета” – исчерпывающий ответ. Наконец появился и прицепился поезд, но никуда не едем, только стоим и гудим. Ден сбегал еще раз пополнить стратегические запасы крупнолистового, а потом, рискуя опоздать на никуда не едущий, но гудящий поезд сбегал за коньяком. Наконец тронулись. Стало очевидно, что ехать в этом поезде трезвым и обилеченным – это все равно, что быть белой вороной. На станции Хотцы, передаем по цепочке и выкидываем в сугроб рюкзаки и лыжи. Выпрыгиваем сами. Туда же вслед за нами мордой в сугроб вылетает какой-то пьяный мужик, местный охотник. Подымаем, оказывается это его остановка. Находим в куче наших вещей его рюкзак, нацепляем ему на спину. Охотник проходит два метра и снова падает мордой в сугроб. Ситуация повторяется несколько раз. Иногда, не дождавшись нашей помощи, он передвигается самостоятельно, на четвереньках. В конце концов мне удается придать системе рюкзак-тело устойчивое положение и тело уходит. Начинаем обувать лыжи. Я и Женя делаем это с нашими лыжами первый раз и никак не получается, то ботинок большой, то лыжа правая вместо левой, то тросик короткий. После гениального предложения Олега поменяться лыжами, а также испытаниями всех возможных запасных тросиков лыжи обуты. Единственно возможной комбинацией.

Группа рвется в бой. Видны лыжные следы ранее ушедших товарищей, также ориентируемся по системе карта на КПК + GPS. Система одна и у меня в кармане, более карт нет, только у Дена еще компас, указание к которому – идти на север. Неожиданно пересекаем нефтепровод (я глядя на карту думал, что это ЛЭП). Подходим к началу узкокалейки. Вроде Рома говорил, что идти они собираются по ней. Но узкокалейка заросла маленькими елками и лыжни на ней нет. Зато есть перекресток пяти дорог. И следы автомобильных шин и лыж – во все стороны. На совете решаем идти далее по той дороге, что ближе всего к северному направлению, и пробираться к монастырю через болота окружающие деревню с романтическим названием Зобищи. Вдруг со стороны Зобищ появляется Красная Нива. Первая увиденная нами за три часа гуляния по местным дорогам машина. Впоследствии некоторые летописцы утверждали, что над Нивой висел в воздухе серебристый нимб. Из Нивы выходит мужик и показывает дорогу на Реконь. Оказывается тут есть еще один мост через речку, выше разрушенного узкокалейного моста, и после этого моста можно выйти далее на саму узкокалейку. И действительно, лыжня там и идет. Иногда на лыжне попадаются глубокие следы от ноги, похоже кто-то из группы Железова идет пешком. Значит, быстро догоним, решаем мы и втапливаем по узкоколейке. Однако у меня начинает с завидной регулярностью слетать левое крепление (стропа на котором вместо защелки завязана бантиком). Женя последний раз стояла на лыжах 13 лет назад, да и не скользят они у нее вовсе. Маринка демонстрирует наглядную реализацию выражения "сесть в лужу", на скорости с визгом влетая в лужу и садясь туда же. Женя следует ее примеру и падает переходя через ручей. Я цепляюсь за какую-то корягу и срываю наконец уже и правое крепление. Идем весело, многие события я наверняка и не видел вовсе, описать не смогу. Становится понятно, что передвигаемся мы все таки медленнее группы Железова. И только три брутальных мужика чувствуют себя уверенно на этом нелегком пути в монастырь. Поскольку развилок узкокалейка не предлагает, а компас почти бессмысленен, то поджидают отстающих на изломах линии. Расстояние и собственные силы измеряются не в километрах или часах, а в у.е. Это условная узкокалейная единица. Равна одной палочке (посмотрев на топокарту и изображение УЖД на ней, вы поймете о чем я). За спиной в перспективу леса, образованную линией вырубки садится солнце. Некоторое время идем в темноте с фонарями, но на крутом, почти 90 градусов изломе останавливаемся. Время 8-9 вечера. Как выяснилось позже Рома остановился в то же время и с тем же 3-часовым гандикапом, но уже в самом монастыре. Окрестные болота с топографической характеристикой "глубже 2 м" выглядят обычной снежной равниной с редкими камышами и хилыми березками, но именно в этом месте где-то в них скрывается скит отшельника Амфилохия и землянки времен второй мировой. Коньяк "Золотой аист", о необходимости покупки которого спорили в Будогощи уничтожается моментально. Завтра на себе проверим,что случается с людьми, о которых говориться "аистом принесены". Полтора часа ходим в лес за дровами, пилим и колем их, строим конструкции из веточек. Наконец над паленицей из тонких сухих щепок начинают завязаваться первые язычки огня, но в течении 10 секунд паленица превращается в маленький сугроб. С неба повалили крупные хлопья снега. Едва успеваем собрать разбросанные вещи и прыгаем в палатку. Готовим на газу чечевичную кашу. До начала готовки некоторые ворчали по поводу предстоящего гастронмического экскремента, но по его завершению в канчике не осталось ни единой чечевички. Мы проявили просто удивительную походную интуицию. Вроде бы и предполагалось, что лагерь будет совместный с Ромой, однако разные люди не сговариваясь взяли с собой все необходимое, а именно 2 палатки, 1 канчик, 1 топор, 1 пилу-цепочку, 1 термос, 1 ремнабор, 1 горелку, 1.5 баллона к ней и разумный набор и количество еды. Спать легли за полночь.

Будильник прозвенел 7-00, но в бой никто особо не рвался. Взяв с собой тонкий спальник я здорово замерз. Мне было так холодно, что я назначил себя дежурным и вылез в 8-00. Но там оказалось еще холоднее. Сборы затянулись, задубевшие ботинки надевались только после предварительного разогревания и размягчения на горелке. Вышли в пол-двенадцатого. Ножом счишаем остатки смазки прошлых походов с жениных лыж и сегодня она идет в два раза быстрее. Однако через 17 у.е. лыжня ныряет с узкоколейки на просеку. Тут условия похуже, часто попадаются лежащие поперек деревья или заросли кустов. Много перепадов вверх вниз, незначительных, но скорость они гасят. Выныриваем на другую узкоколейку (ветка от основной). Она чахнет и тонет в болоте. Вокруг на снегу наблюдаются в бесчисленном множестве разнообразные следы. Следующим днем местный перечислет возможных их обладателей: лось, рысь, волки, лисицы, зайцы. Самый опасный – медведь, но он сейчас спит. Наконец-то нрачинаются настоящие дебри, ни дороги, ни просеки, ни узкокалейки. Но не надолго. Вываливаемся на Лебединый ручей. Он создал тут широкую и главное – ровную долину. Нам потрясающе везет. Вчера и завтра, да и вообще всю неделю – плюсовая температура. Однако 24 февраля легкий морозец и долина ручья – не зыбкое равновесия льда, каши мокрого снега и воды – а прямо таки готовая к лыжным гонкам трасса. Добраться по ней до слияния Лебединого и Реконьки – дело получаса. Иногда встречаются красивые полыньи с журчащей в них водой. За 200 метров до цели наконец-то встречаем Рому с товарищами. Они выдвигаются в обратный путь. Наши тоже уже все посмотрели и обратно к лагерю. Только Арсения не видно с перекусом и теплыми вещами. Где-то в монастырских зданиях он затерялся и так не попался на глаза. Голодный и замерзающие осматриваем Реконьскую Пустынь, место позволяющее забыть о голоде и холоде. О нем подробно написано вот здесь: http://www.towns.ru/other/reckon.html. Я же просто добавлю несколько фотографий

Общаемся с приехавшими сюда велосепидистами (44км от Будогощи до Заозерья по дороге, и 7 км по лесу). Вечереет. Стало еще холоднее, начинается снег. Движение – это энергия и тепло, это жизнь. Надо двигаться обратно. Быстро темнеет. Начинается Волшебный Лес. Как в сказке. Именно он мне больше всего и запомнился. Мягкая тишина, нарушаемая только своим дыханием и движением лыж. В конусе света от фонаря вращается серебристо-голубоватый снег. Причудливыми шапками садится на пеньки, словно бюсты вождей. Еловые лапы будучи слегка задетыми выдают медленно осядающий снежный салют. Ощущение полной оторванности от мира, на 20 км в радиусе ни одной живой человеческой души, только глухие леса, болота и животные. Не считая засыпанных снегом палаток, к которым ведет постепенно исчезающая, стираемая снегом ниточка – лыжня. От холода умер КПК, значит карты тоже нет, только напраление. И глубокое ощущение, что все будет хорошо и беспокоится не о чем. Просто идешь по лесу и смотришь, как все красиво и спокойно. Сзади маяит фонарик Жени, больше ничего не видно. Пугаю ее стаями волков, не ведется. Видимо тоже верит, что этот лес из доброй сказки, а не из злой. Спустя три часа впереди что-то замигало. Через 40 минут хода, оказалось что это – человек-маяк Арсений. Пришли в лагерь. Рома прошел дальше вперед по лыжне, и мы по прежнему всемером. Оля свалилась с температой и почти не реагирует на аппетитные запахи. Только напиток с загадочным названием “Кедровит” и не менее загадочным описанием на этикетке способен привести ее в чувство. Эта ночь из-за осадков будет гораздо теплее предыдущей. Ложимся спать, снова после полуночи.

Но на этот раз будильник звенит в 5-00. По потолку палатки барабанит дождь. Но у страха уши велики, после вылезания наружу дождь почти не чувствуется. На этот раз подъем и старт быстрый. Два стимула: уйти из этого леса на лыжах пока не растаял снег и уехать из этой местности сегодня. (Электричка в 14-00, следующая 9-00 завтра). В 7-15 все уже ушли, остались только мы с Олегом, складывыающие палатку. Та набрала воды и потяжелела в полтора раза. Выходим. Наконец-то меня не сдерживает необходимость идти последним, и я просто лечу по лыжне, Олега уже не видно сзади. Через 20 минут обнаруживая лежащую в ручье Маринку. Запуталась в лыжах при его переходе и грохнулась. Кое как переползает на другой берег ручья, а я собираюсь передать ей рюкзак. Палки в левую руку, ее рюкзак в правую и начинаю его раскачивать, чтоб закинуть подальше, опираясь на правую ногу. В ключевой момент раздается хруст и я падаю как подкошенный в тот же ручей. Выехавший из-за поворота Олег наблюдает уже двух барахтающихся в снегу и ручье лыжников. И начинает методично всех спасать. У меня дала о себе знать незалеченная травма, полученная на футболе. Выстегнув лыжи и присев я задумался о том, как это странно, постоянно куда-то путешествую, сам очень рассеянный, но ни разу не опаздал на поезд или самолет. А тут вот похоже опаздаю дважды. Туда и обратно. Спустя 5 минут болевой шок прошел, я осторожно встал и оперся на ногу. Слава богу держит. Только я уже никуда не бегу, а плетусь в самом конце. Идем тройкой: Маринка, Олег, я. У нас забавный темп, Маринка и Олег отрываются постоянно от меня, метров на 100, потом Маринка падает, Олег ее подымает, и тут я их нагоняю. И так подряд много раз. Следущий ручей. Стоит Зима. (Многоместная палатка). Рома с товарищами установили рекорд по минимальному количеству проживавших в ней людей. Всегда было 10-20 человек, а в этот раз они жили вчетвером (так и не дождавшись нас). Удивляюсь, стоило ль им уходить из нашего лагеря, при их то скорости. Ну а если уж уходить, то почему так недалеко ушли. Только вечером узнал, что у них закончилось топливо для примуса, а костер, наслышав о наших безуспешных попытках они и не пытались сделать. Они просто шли до воды и им почезло, они нашли ее. Вскоре воду нашли и все остальные, причем очень много воды. Едва кончилась узкокалейка, снеголыжный поход превратился в водолыжный. Лужи были красивые. Желтые, голубые, белые. Было много снежной каши и просто мокрого льда. Арсений сегодня весь день шел пешком. Вчера он умудрился своей тяжелой поступью вырвать с мясом крепления из лыж. При переходе поверхности от снега к воде и льду он только выиграл, добежал до станции, а теперь уже встречает остающих. Как известно к водным лыжам необходим еще и катер. И вот теперь этот катер с гордым именем Арсений, схватив Женю за палку ловко буксируют воднолыжника вверх по склону. Мне завидно. Я снимаю бесполезные ненавситные лыжи, пристегиваю их к рюкзаку и хромаю дальше пешком. Откуда-то появляется вертолет. Что он делает в этой глуши? Лесники? Браконьеры? Военные? Оказывается – нефтянники. Летают вдоль нефтепровода, смотрят не случилось ли чего. Пришли кто за час, а кто за три до поезда. Промокшие насквозь Оля с Мариной вписывают всех одиннадцать человек (нас 7 и железовских 4) в домик. Домик непростой, а с печкой! Хозяин – мужик, один из несильно пьющих в этой деревне. Поет нас чаем из святой воды. Рассказывают много интересного про окрестности. Рельсы на местных узкоклейках разобрали на металлолом в начале 90-х. Раньше тут у каждого была своя дрезина, ездили в лес. Достали карту. Показывает еще интересные места. Можно планировать следующие путешествия, озеро Спасское, озеро Городно. Поезд пришел только в 14-09. Нам определенно везет, целых два вагона! На станции собралось едва ли не все местное население. Наш старый знакомый охотник опять здесь. Женек покупает билет - 1шт 60руб. Билетер так удивился, что сразу ушел, сказав что это билет на всех. Нам показалось, что на всех в вагоне. Будогощь. Пробежка в магазин за пивом. Колбаса в три раза дешевле московской. Загадка “длинная зеленая колбасой пахнет” приобретает обратный смысл. На электричках за колбасой нынче лучше ехать в провинцию. Играем в интеллектуальную игру "Север России". Арсений 90 Женя 60 Ден 30 Васильич 20. Остальные - отрицательный результат. Московский вокзал, шаг на перрон, на перроне асфальт. Сразу же боль. Оказывается на подошвах ног – мазоли, но в лыжах и потом по снегу и льду они не ощущались. Над входом в вокзал надпись: Приветствуем участников чемпионата России по плаванию! Символично. Прощаемся с аборигеном Женей и захворавшей Олей. Надеемся они отойдут от культурного шока, вызванного трехдневным общением с физтеховскими лыжниками и выберутся с нами еще куда-нибудь. Оставшегся до поезда времени едва хватило, чтобы купить Маринке на него билет, а остальным шаверму. Съел шаверму - значет побывал в Питере. Перед сном посиделки в поезде с пивом и рассказыванием походных историй.




"Слюшай. Нэ панимаю. Какие такие лижи? Да?" - изумленный частник кавказской национальности, подвозивший нас от Левобережной до Долгопрудного в 5 утра. Ему трудно представить, что такое лыжи, и тем более сопоставить с тем половодьем, что за окном. А я рад. Тому что впервые за много лет встал на лыжи. Даже несмотря на то, что лыжный сезон начался и закончился для меня за три дня.