Вступление
Колеса вагона колбасит о стыки рельс. И с каждой минутой все недавно пережитое нами становится все более далеким прошлым. А так не хочется потерять это состояние душевного подъема, хочется, как можно лучше сохранить в памяти эти удивительные моменты, выделить из них главное. Только вот как? Не придумав ничего лучше я попытался собрать эти «еще свежие» впечатления. Быстрее, пока не захватил нас поток суетной жизни, пока не отделили нас друг от друга теплые руки друзей и горячие объятия любимых, пока главным в нас было еще то «вчера», а не это «завтра».
Главное – на`чать
Первым моим вопросом стал: «Какой момент в этом походе был наиболее важным?» Ответы были разнообразны, но лидировали два. Самый первый момент очень часто бывает самым главным. И это правда. Все началось с того, что Искандер решил, что мы это можем. И если до этого никто из нас даже не помышлял о Снежной, то с того момента, когда идея Снежной укоренилась в нашем сознании, каждый из участников жил пониманием, что это шанс. И упускать такой шанс было нельзя. Поэтому в основании пирамиды оказалась сама ИДЕЯ. Хлопоты, сборы, поиски недостающего снаряжения, многочисленные покупки, а также внутренние сомнения и переживания были логичным и естественным продолжением этой идеи.
Для многих из нас вся предпоходная суета закончилась в тот момент, когда в Хосте цепляясь за поручни уходящего поезда Москва-Адлер, мы запрыгивали в вагон, чтобы через 15 минут вывалиться на перрон в Адлере. Девять человек, вооруженные восьмьюстами килограммами груза, готовые броситься в круговерть похода полную приключений и открытий, готовые к встрече с легендой. Девять человек наполненных пониманием, что «оно началось».
Выброска из вертолета
|
Выброска из вертолета 
|
В вертолете на Хипсту. Февраль 2002
|
Ангелы не прилетают случайно
«Какое воспоминание из этого похода стало для тебя наиболее дорогим (приятным)?»
Вопрос не совершенен, потому что самыми сильными, как правило, оказываются самые свежие воспоминания. Тем не менее, лидером в ответах стало появление вертолета, который увез нас назад, к людям…
Думаю, будет справедливо сказать, что мы его уже не ждали. На улице с ночи была не сильная метель, которая все время меняла границы видимости от десяти до трехсот метров. Эта метель казалась нам непреодолимым препятствием для любой винтокрылой машины. Некоторые говорили об этом вслух, а если кто-то и думал иначе, то молчал. Поэтому в неясный гул родившийся где-то за стенами первые секунды никто не верил. Глаза Макса с нескрываемым вопросом находят глаза Митьки, там тот же вопрос: «Что это? Тихо, не вспугните.» Но через пять секунд гул стал четче - это уже не случайный Карлсон. С криками «вертолет» все ломанулись на выход, на бегу надевая ботинки и выкидывая вещи. Вертолет.
Команда металась вокруг «Зимы», стараясь разглядеть среди падающего снега творца этой очаровательной (для наших ушей) катафонии.
Первым его увидел Ромка:
- Вот он!
Тут же расплывчатый, как призрак контур заметили все остальные. Начали прыгать, махать руками, пенками. Всегда невозмутимый Болгов подхватил автоматик Макса (китайская игрушка, которую команда презентовала зав.снару на день рождения) и стал со спины походить на героя голливудского боевика. Но вертолет повернулся к нам спиной и растворился в снежной пелене. «Неужели не заметил? Что делать? Развести костер. Из чего?» Наши метания прервал вертолет. Сделав круг он всплыл из-за склона метрах в шестидесяти от нас. И не спеша заскользил к нашему пятачку.
Дальше были 10 минут организованного хаоса. Палатка перекочевала внутрь вертолета с остатками вещей одним мешком, общественное и личное снаряжение залетало единым косяком. Периодически среди потока мешков мелькала чья-то спина – еще один внутри.
Ну вот и все загружено, взлетаем. В салон заходит Васильич (главный воздушный «извозчик» для спелеологов в Абхазии).
- Ну, ребята, - качает он многозначительно головой.
- А мы Вас уже и не ждали сегодня.
- Так завтра еще хуже погоду обещают. Где старший?
Все, сказка закончилась, дальше разговор пойдет о деньгах. Хочется верить, что прилетели за нами не только «денег ради», но и потому, что «человек хороший».
И все-таки прилет вертолета, последовшая за этим высадка на пляж в Новом Афоне – частности. А есть нечто большее, и потому более важное. Это понимание того, что все получилось. «Могло ли быть лучше?» Не думаю, просто не понимаю «как». Мы сделали все, как и хотели. Нам все удалось. Это победа добытая силами многих людей (не только нашей команды). Это ощущение того, что мы можем многое, что звание «кони немерянные» (неосторожное определение в наш адрес одного спелеолога из МГУ) – даже не локальный максимум, а просто точка на кривой, устремившейся вверх. Кажется, что такого не может быть в реальной жизни, а может только в сказке. А что может быть дороже попадания в Сказку? Я не знаю.
Выброска из вертолета
|
На поверхности днем тепло а ночью минус 10
|
Не смог стать космонавтом? Стань спелеологом
«Что в пещере произвело на тебя самое сильное впечатление?»
Оказалось, что это самый простой вопрос, потому что почти все сказали «Зал Х». Что это за зверь? Где он живет?
Это зал. Очень большой зал (даже в масштабах Снежной). И находится он почти на самом дне. Попадая туда человек невольно понимает, что чего-то достиг. Мягкий песчаный пол под ногами, налобный фонарь не может найти ни стен, ни потолка. Вокруг сплошная темнота – космос. Наверное так чувствовал себя первый человек на луне. Не случайно Владу пришла в голову такая аналогия.
- Я на Луне. Это маленький шаг для меня, но большой шаг для нашего клуба (в этот момент в далекой Америке икнул Армстронг).
Не знаю о чем думают космонавты после того, как оказываются в открытом космосе. У меня не было никаких мыслей. Где-то внутри звенела мелодия-близнец легендарному "The End” Door’s и я старался просто дослушать ее до конца. Поэтому, побродив немного внизу, я нашел стенку и, усевшись на ее склоне как на скамейке амфитеатра, потушил свет.
Внутри играло, а прямо напротив меня разворачивалось действо. Спилберг может кусать локти, потому что он никогда не увидит этого вживую. Как сорокаметровые струи воды с грохотом обрушиваются на камни внизу, а где-то сбоку от этого каскада спускается по веревке Леха. Его карбидка не может осветить всех стен и потолков, но она подсвечивает струи воды. Живая вода и свет живого огня, искорка сверчка, которая не просто оживляет, а создает волшебный пейзаж. Жаль, что вон там внизу нет дракона. Небольшого, метров на двадцать, было бы очень естественно. Но и без него неплохо. Сверчок-Леха почти доехал до конца веревки, но где-то наверху уже показались отблески нового пламени - это сверчок-Искандер, значит будет вторая серия.
Потом сверчки гуляли по залу, теряясь среди камней, гасли и снова вспыхивали, карабкаясь на стены, замирая в понравившихся местах. Напридумывав философских аналогий и замерзнув, я стал собираться назад.
«Белизна Снежного конуса, бездна Большого колодца, лабиринты завалов, километры реки с заплывами, озерами, водопадами и Ревущим каскадом – все это не зря, все это не случайно, потому что в конце «зал Х» - думал я.
Влад Болгов первым спускается в Снежную
|
Влад Болгов первым спускается в Снежную
|
Все так, как и должно быть
«Оправдались ли ваши ожидания?»
И все сказали, что как минимум на 100%. Что можно к этому добавить? Да нечего, кроме еще нескольких процентов. Единственное о чем все сожалеют – что не будет фотографий. Полный мешок фотоаппаратуры с собой завезли, а про пленки забыли ? Тем дороже все, что сохранится внутри.
«О чем вспоминалось в походе и чего хочется сейчас?»
Так или иначе, но все вспоминали тепло, уют, родной дом (даже если это общага) и мечтали повидать родные лица. И многие мечты сбылись прямо на вокзале. Десятки радостно вопящих людей, бенгальские огни, шампанское, кто-то жмет руку, какая-то девушка обнимает, целует и убегает… Эх, кто же это был? Наверняка знакомая. Теперь становится ясно, почему все получилось. Потому что это был не только наш поход, но и их – всех тех, кто ждал, надеялся, верил. «Спасибо вам, ребята! Да с вами мы и не такое сможем. Эй, мне в стакан плесните..»
Сергей Петров. Вид на Абхазию
|
Наш командир и седьмой пилот Сельвачев
|